Меню

Консультации: 095 764 50 90, 067 798 42 27, virlicaorgua@gmail.com

Тема: – ТАЙНЫ  ДЫХАНИЯ (К.П. БУТЕЙКО)

«Во время кончины мы несомненно познаем весь плод своей жизни» <Григорий СИНАИТ >

 

Методология «Дыхания» «Нестяжателей» в Древней Руси в свете «Открытия» и «метода ВЛГД  БУТЕЙКО»

 

Теория «нестяжения» по БУТЕЙКО (Киев 1989 г.)

Глубокое дыхание вызывает кислородное голодание мозга, возбуждение нервной системы и отпугивает человека, лишает его разума вплоть до полной потери рассудка.

Вот, что открылось, – больше лежать, больше спать, больше есть, больше развлекаться, больше развращаться и не работать физически есть порочное мышление западного мира. Это алчность, это глупость, это гибель. Это порочное мышление создаёт порочный образ жизни. Как награбить, нахватать, чтоб жрать, спасть и не работать.

А что туда надо заложить? Новое мышление: – меньше дышать, меньше есть, меньше спать, меньше развлекаться и работать, работать (смех в зале)

Наша задача заинтересовать вас идти по этому пути. Это путь сложный, трудный. Но это единственный путь спасения. 

 

Размышление по прочтению тезиса:

Открылась парадоксальная истина: больше лежать, больше спать, больше есть, больше развлекаться, больше развращаться и не работать физически – есть порочное мышление и порочная организация личностного БЫТИЯ. Эти явления более характерны обществу потребления западного мира, социальная философия которого формируется тщательно продуманной рекламой (как феноменом манипуляции общественным сознанием). Приметы такого существования – алчность, глупость, моральная гибель. Подобное порочное мышление порождает аморальные цели и порочный образ жизни.  

 

Традиция  «ДІХАНИЯ» – на которой Нил СОРСКИЙ (ХІУ в.) заново хотел построить жизнь русского монашества

Центральное место среди сочинений Нила занимают его «Предание учеником своим» и Устав, подробно излагающий учение о «мысленном делании». Здесь содержатся все основы учения «нестяжателей» и подробное изложение теории нравственного совершенствования, на которой Нил хотел заново построить жизнь русского монашества.

 

ИЗ  ИСТОРИИ  ДЫХАНИЯ (как оно было)

Монахов во времена Киевской Руси, занимавшихся дыханием в форме Иисусовой молитвы так называемая «Мысленная брань» православия, называли «нестяжателями»… Этот один из феноменов «Дыхания», который поднимал К.П. Бутейко в «Академии Спирокультуры» (Академия Дыхания), созданной им в Киеве в конце 80-х годов ХХ столетия.

 

 

Потеря духовной нравственности народа или девственности как его увидел Т.Г. ШЕВЧЕНКО в своей картине «Катерина».

На картине Т. Шевченко «Катерина» вы видите символическое изображение духовного падения и развращения Украины в форме  потерей Катерины «духовной нравственности и духовной девственности» (не путать с физиологической девственностью) на которую с укором смотрит казак-характерник, подсказывая ей причину развращения и внутреннего духовного падения. Взгляд Катерины направлен на «сельцо» (ХАРА), то есть на свой потерянный  в н у т р е н н и й  духовный мир. Сельцом или селом в древнерусском понятии именовали внутренний духовный мир человека, управляемый центром дыхания ХАРА. Потерю контроля над этим центром и воссоздал Т. Шевченко в вышеназванной картине подаренной им Григорию Тарновскому владельцу «маєтку» Качановка (рус.: усадьба, имение). Образной антитезой можно назвать чудотворный лик Иржавецкой Богоматери, являющийся сакральным символом  Запорожских казаков-характерников. Именно они изображены на знаменитой картине «Письмо запорожцев турецкому султану» И. Репина. Здесь наглядно представлены обобщённые образы казаков-характерников (хотя, как мы знаем, они имеют конкретных прототипов – современников художника), выросших на вековых духовных традициях нации, и их непосредственная реакция на врагов веры и свободы. Созвучные мотивы звучат и в строках поэмы «Высокі Могили».

 

Из раннего Бутейко: разработанный 1952 – 1980 гг. Метод ВНД «с паузой» – Волевая Нормализация Дыхания, основан на регуляции движении воздуха в лёгких, что является грубой ошибкой методики Бутейко и мировых законов биохимии и физиологии дыхания. Лёгкие человека, по словам Бутейко, только для смены и пропуска воздуха не более.

Метод Бутейко – «без паузы», за счёт управления центром ХАРА, на базе «мысленного (умного) делания» – Иисусова молитва, что позволяет резко уменьшать глубину дыхания и улучшать качественно методику Бутейко, полностью уйдя от так называемого «лёгочного недоразумения», которым так поражено всё человечество.

Именно на этот момент и указывает взгляд казака-характерника с «Катерины», которого ошибочно называют «Ложечником». Рядом собачка – символ мудрости, позади курган и офицер-москаль – символ нравственного и духовного падения.

 

За своим жизненным кредо К.П. Бутейко был одним из ярких  представителей «нестяжателей». Он показал в своём величайшем «Открытие и методе ВЛГД», что невозможно применять его «Метод ВЛГД», основываясь на «стяжательстве», (к сожалению, сегодня почти все так и делают). Бутейко пытался возродить идеи  «нестяжателей», который исповедовал Нил Сорский и Заволжские Старцы. На всех лекциях Бутейко, как правило, отмечал, что его идеи о «нестяжательстве» – это главное, что так не нравиться тем, кто хочет, чтобы ему на ложечке или ещё на чём-то преподнесли метод не трудясь.

Здесь надо напомнить, что и  «метод Бутейко без паузы», преподавание которого началось с конца 70-х годов прошлого столетии главным образом основан на управлении центром «ХАРА».

 

Ответ запорожцев турецкому султану

Константин Павлович Бутейко, считая себя прямым продолжателем духовных традиций «Древней Руси» посредством своего «Открытия» методически показал необходимость «нестяжания» – главного фактора Разума (Разумного или Умного Дыхания), которого изначально придерживались его земляки как их называли в Украине «Запорожцами». Во времена, последовавшие после ликвидации Запорожья на Днепре, географический сакральный центр Запорожцев т. зв. «Запорожская Сечь» – исповедовавших  «нестяжание», к которым причислял себя и Константин Павлович, находилась в геолокусе «Иваница – Качановка – Іржавец». Они  свято почитали Іржавецкую Богоматерь, как духовную святыню «Дыхания (Духа Святаго)» Запорожских казаков. А отношение запорожцев к «Стяжателям» (разной природы) можно увидеть на знаменитой картине И. Репина «Запорожцы пишут письмо турецкому султану» то есть «стяжателям». История свидетельствует, что «козаков-харктерников» – потомков прадавних «Волхвов», чьи обобщённые образы создал И. Репин, вскоре все полягут в землю не желая отказываться от веры своих предков. Печальным результатом полного падения нравов станет символически обобщённая Доля КАТЕРИНЫ–УКРАИНЫ. А сами события истории Гетьманщины станут темами для украинских дум, исторических казацких песен грустных строк-мыслей Кобзаря:

 

Любов МУЛЯВКО

(Экскурсовод музея Т. Шевченко )

Зацвіт Шевченкової Долі

ЧЕРКАСИ  БРАМА-Україна  2006

 

Давно те минуло, як тими шляхами,

Де йшли гайдамаки – малими ногами

Ходив я, та плакав, та людей шукав,

Щоб добру навчили.

(«Гайдамаки») 

 

А что же там за горою?

Життя серед природи – це було велике багатство, яке дало Шевченкові його дитинство. «А за садом левада, а за левадою долина, а в долине тихий, едва журчащий ручей, уставленный вербами и калиною и окутанный широколиственными тёмными зелёными лопухами; а в этом ручье под навислыми лопухами купается кубический белокурый мальчуган, а выкупавшись, перебегает он долину и леваду, вбегает в тенистый сад, и падает под первою грушею или яблонею, и засыпает настоящим невозмутимым сном. Проснувшись он смотрит на противоположную гору, смотрит, думает и спрашивает сам у себя: «А что же там за горою? Там должны быть железные столбы, что поддерживают небо! А что, если бы пойти посмотреть, как это они его там подпирают? Пойду посмотрю, ведь это недалеко».

 

На поле стоит Высокая  чёрная Могила

Встал и, не задумавшись, пошёл он через долину и леваду прямо на гору. И вот выходит он за село, прошёл царыну, прошёл с полверсты поля; на поле стоит ВЫСОКАЯ ЧЁРНАЯ МОГИЛА. Он вскарабкался на МОГИЛУ, чтобы с неё посмотреть, далеко да ещё до тех железных столбов, чт о подпирают небо.

Стоит мальчуган на Могиле и смотрит во все стороны;

 

Могилы – немые памятники минувшей славы и бесславия

Опис місячної ночі в повісті «Варнак» – це можливо, спогад з цієї подорожі, чи подібних мандрівок на волах в Умань, Тальне.

«...Ночь лунная, светлая, тихая, очаровательная ночь! В степи ничто не шелохнётся, ни малейшего звуку, ни малейшего движения; только когда проедешь мимо МОГИЛЫ, то на МОГИЛЕ будто тырса пошевелится, и тебе сделается чего-то страшно. О Могилы! Могилы! Высокие Могилы! Сколько возвышенных, прекрасный идей переливалось в моей молодой душе, глядя на вас, тёмные, немые памятники минувшей народной славы и бесславия. А ещё бывало, когда ночью далеко в степи Чабан заиграет на сопилке (свирели) свою однотонную грустную мелодию» («Варнак»).

 

 

*Воля, Доля и Свобода в переводе с тюрского означают – «Дыхание». Вот, почему К.П. Бутейко первый обратил внимание на «Кобзарь» Т. Шевченко и рекомендовал изучать свой «метод ВЛГД» посредством Кобзаря – «Кобь зрящего». Так как украинский язык говорил он не разговорный, а является языком духовных символов.

 

 *алерий Мормель. «Старший науковий співробітник національного історико-етнографічного заповідника «Переяслав»

Існує що були козаки і в їх час з’явилися кобзарі. Тоді слово «Кобзарь» і значить «Кобза», а той хто грає на кобзі. Уперше воно з’являється в українській писемній мові не як прізвизько, а як загальна назва. У тій книзі яку ми називаємо «Кобзар», яку Шевченко назвав «Кобзар Т. Шевченка, Шеченка в «русском издании» бо видавалась вона в російській імперії «малорусском наречии Великого русского языка» і там долино было быть Кобзар Т. Шевченко. Отак на таких дрібничках будується все наше знання вірніше незнання історії кобзарства. У Шевченковому творі «Кобзар» Т. Шеченка слово вперше набирає значення «Кобь» – Долю, Віру оберігаючий. Долю бачащий, Віру оберігающий. Зрящий, Цар і сама книга набирає значеня  священної книги українського народу. Книги «Кобь Зрящого».

«Кобзар» Т. Шевченка нам сьогодні потрібен не  менше, а більше і можливо  тільки сьогодні з’явилися умови для сприйняття його змісту, для сприйняття його форми бо і в формі Шевченко на сотні років і про це можна говорить сьогодні бо ця сотня уже прошла і ми бачимо що було досягнуто. Воно вже є у Шевченка, а через  100 років ще хтось скаже інше що створено за 200 років у нього теж є.)

   

 

Високі Могили

…От мені приснилось…

…ніби край МОГИЛИ

Пасу я ягнята, а я ще малий;

Дивлюся МОГИЛА ніби розвернулась,

А з неї виходить неначе козак,

Та йде до мене…

От мене бере

Неначе на руки та несе в МОГИЛУ, …

Дивлюся в МОГИЛІ усе козаки:

Який безголовий, який без руки,

А хто по коліна неначе одтятий;

Лежать собі хлопці, мов у теплій хаті.

«Дивися, дитино, оце козаки

(Ніби мені каже), на всій Україні

Високі Могили

Начинені нашим благородним трупом,

Начинені туго. Оце Воля спить!..

Усі ми однако на Волі жили,

Усі ми однако за Волю лягли…

Дивися ж, дитино!

Та добре дивися, – а я розкажу,

За що Україна наша стала гинуть…

Ти ж людям розкажеш, як виростеш, сину…

 

Оце теж минуле, якого картинами захоплений Тарас, пізнане в думах, піснях, легендах і переказах історичне життя виростає в його уяві, розквітає аласною фантазією, Могили на рідному полі для нього – це Могили предків-козаків, які боролися і лягли за святую Волю. 

Могили на українських степах назавжди залишилися для Шевченко МОГИЛАМИ, «де лягло спочити козацьке біле тіло…».

Шевченко знав історію древніх культур, читав про археологічні розкопки і сам брав участь у розкопках Могили ПЕРЕП’ЯТИХИ єдиний образ козацької Могили – пам’ятник  і символ народної боротьби, що ще в дитинстві увійшов в його поетичний світ, наповнює його поезію.

 

Вопросу «нестяжания» Бутейко уделяет на своих выступлениях основное внимание.

 

 

 

СПОР  МЕЖДУ  ДВУМЯ  НАПРАВЛЕНИЯМИ

 

ЛЕНИНГРАДСКИЙ  ОРДЕНА  ЛЕНИНА

И  ОРДЕНА ТРУДОВОГО  КРАСНОГО  ЗНАМЕНИ

ГОСУДАРСТВЕННЫЙ  УНИВЕРСИТЕТ имени  А.А.ЖДАНОВА

*

И. П. Ерёмин

*

Лекции и Статьи по Истории Древней Русской Литературы

*

ЛЕНИНГРАД

ИЗДАНИЕ  ЛЕНИНГРАДСКОГО  УНИВЕРСИТЕТА  1987

 

Сочинения Нила СОРСКОГО

 

«Заволжские Старцы»

Одновременно с иосифлянами в конце ХУ в. начинает оформляться и другое направление в общественной мысли и публицистике, противоположное им по своим церковно-общественным воззрениям. Члены этой оппозиционной группы получили название «заволжских Старцев» – по местоположению монастырей, воспитавших их. Первым представителем этого литературного направления был Нил СОРСКИЙ.

Нил СОРСКИЙ (в миру – Николай Фёдорович Майков) родился в Москве около 1433 г. и здесь был «судиям книготочий чином». постригся в Кирилло-Белозерским монастыре. Вместе со своим учеником Иннокентием Охлебниным он пошёл в Константинополь и на АФОН, где прожил несколько лет. Библиотеки афонских монастырей, богатые собраниями «святоотеческой» литературы дали возможность Нилу продолжить начатое в библиотеке Кирилло-Белозерского монастыря изучение аскетической литературы восточных мистиков и   и с и х а с т о в (и с и х и я) – мистическая теория (умного делания) о прижизненном слияния человека с божественным путём морального самоусовершенствования и доведения себя до полного бесстрастия, теория, созданная в монашеских центрах Византии и южных славян). На Афоне, видимо, Нил изучил и греческий язык.

 

Скит «Пустынь» – особая форма монашеского жития

Возвратившись на Русь, Нил в глухом дремучем лесу, в 15 верстах от Кирилло-Белозерского монастыря, основал скит, особую форму монашеского жития, с которой он познакомился на Афоне. «Пустынь» Нила была малонаселённой даже через пятнадцать лет после его смерти. Местность для скита, избранная Нилом, была суровая – «древеса некая, ели и мало берёз и сосен и мхи великие непроходимые». Здесь Нил и прожил до конца своих дней. Умер в 1508 г.

Литературное наследие Нила СОРСКОГО невелико: малый Устав, или «Предание учеником своим, хотящим жити в пустыне его»; большой Устав, состоящий из одиннадцати глав, с предисловием; ряд посланий к разным лицам; молитва и поминание; мелкие заметки и переводы.

Центральное место среди сочинений Нила занимают его «Предание учеником своим» и Устав, подробно излагающий учение о «мысленном делании». Здесь содержатся все основы учения «нестяжателей» и подробное изложение теории нравственного совершенствования, на которой Нил хотел заново построить жизнь русского монашества.

Содержание Устава сводится к изложению религиозно-мистического учения: до грехопадения человек был в единении с богом, задача человека – восстановить это единение. Две ступени ведут к этому: первая ступень – физическое отречение от мира; подготовленный человек приступает к «умной» молитве – в н у т р е н н е й, не исчерпывающейся церковной обрядностью – и к  «у м н о м у  д е л а н и ю», т.е. непрерывному самоусовершенствованию путём удаления от всяких мирских интересов и сосредоточения на мыслях о божестве. Высшая ступень нравственного совершенства – человек безмолвно сидит в келье, з а т а и в   д ы х а н и е, и думает о боге. В конце концов душу человека озаряет небесный свет и происходит единение с богом.

Сам Нил не является в полной мере автором этой концепции. Он познакомился с нею на Афоне (авторами философии  и с и х а с т о в были афонские и константинопольские проповедники Григорий СИНАИТ и Григорий ПАЛАМА и их болгарские последователи Феодосий и Ефимий Тырновские). Хотя Устав и «Предание» Нила СОРСКОГО – сочинения компилятивные в том смысле, что каждую свою мысль Нил подкреплял цитатами из памятников литературы «святых отцов», стройная композиция принадлежит самому автору. Всё изложение пронизано гуманностью, терпимостью, мягкостью, характеризующими личность Нила. В Уставе ярче, чем в других его сочинениях, сказались незаурядное художественное дарование и наблюдательность, которые помогли автору дать глубокий и тонко разработанный анализ  психической жизни человека с её страстями, с описанием этих страстей и указанием средств борьбы с ними.

 

Замена деревянных церквей – каменными, Иваном Грозным

Образ Нила СОРСКОГО – «н е с т я ж а т е л я», который считал, что монах должен отказаться от земного богатства ради духовного, Нила – противника крупного монастырского землевладения сохранился и в предании: через пятьдесят лет после его смерти сложилась легенда о том, будто Ивану Грозному, затеявшему перестройку в Ниловой пустыне  каменной церкви на месте прежней деревянной, Нил СОРСКИЙ явился во сне и запретил эту постройку.

Нил СОРСКИЙ сам не был политическим борцом, непосредственного участия в борьбе он не принимал. Это сделали его ученики – «заволжские Старцы». Их концепция диаметрально противоположна концепции иосифлян. Иосифляне придавали огромное значение обрядовой стороне религия, «заволжские Старцы», наоборот, считали, что обряды можно не соблюдать. Каждую букву «писания» иосифляне возводили в догму – «заволжские Старцы» допускали критическое отношение к «писанию».

Иосифляне отстаивали монастырское землевладение – «заволжские Старцы» требовали немедленной секуляризации. Иосифляне считали церковь зависимой от государства – «заволжские Старцы» доказывали, что церковь независима от государства, она выше его, поэтому должна управлять им.

Очень скоро под знамя Нила СОРСКОГО стали все недовольные. «Нестяжатели» находили поддержку среди реакционного боярства, стремившегося за счёт передачи церковных земель государству сохранить свои вотчины.

Длинный ряд публицистов, оппозиционных великому князю, ряд открытий Нилом СОРСКИМ, заканчивается А.М. КУРБСКИМ.

           

 

 

Преп. Нил СОРСКИЙ О  МОЛИТВЕННОМ  ТРЕЗВЕНИИ

Святые отцы советуют нам сопротивляться лукавым помыслам, насколько дозволяют нам силы. Следствием этого противоборства будут или венцы, или наказания. Победные венцы тем, кто одолеет врага; наказанию же будут подлежать согрешившие в сей жизни. Согрешающие, которые подвергнутся мукам, это те, кто от соблазнительных помыслов переходит к реальным делам, – говорит Пётр ДАМАСКИН – твёрдо же стоящим борцам и не изнемогающим в великой борьбе с врагом сплетаются светлейшие венцы победные.

 

Разумная борьба с прилогом, суть методологии К.П. БУТЕЙКО

Разумная  же и искусная борьба состоит в том, как говорят святые отцы, чтобы отсекать и отгонять от себя лукавый помысл, то есть прилог, в самом начале, ибо кто сумеет противиться первому прилогу помысла, тот одним ударом отсечёт все последующие его действия. Поэтому, кто борется «р а з у м н о, тот отвергает корень зла, то есть лукавый прилог мыслей. Особенно важно во время молитвы держать свой УМЪ глухим и немым к предметам суетным, как сказал Нил СИНАЙСКИЙ, и иметь Сердце  б е з м о л в н ы м  ко всякому помыслу, даже по-видимому доброму, – говорит Исихий ИЕРУСАЛИМСКИЙ, – ибо за бесстрастными помыслами следуют страстные и вход в Сердце первых бывает причиной входа последних. Поэтому нужно постоянно созерцать глубину своего Сердца (ХАРА) и говорить: «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя!» Ныне святые отцы прибавляют к молитве после слов: «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя» – слово «грешного». И повторяй так всегда с усердием, когда стоишь, или сидишь, или лежишь, УМОМЪ и Сердцем (ХАРА),  с о к р а щ а я  даже, сколько можно,  д ы х а н и е, чтобы не так ч а с т о  д ы ш а т ь, как говорит Симеон Новый БОГОСЛОВ.

Если же не можешь молиться в безмолвии Сердца и без помыслов, а видишь даже, что они умножаются в твоём УМЕ, не унывай, а продолжай молитву. Блаженный Григорий СИНАИТ, зная в точности, что нельзя нам, страстным, решительно победить лукавые помыслы, так говорит: «Никто из новоначальных сам собою не может удерживать УМЪ и отгонять помыслы, если Сам Бог не удержит УМЪ его и не отгонит от него помыслы. Удерживать УМЪ и отгонять помыслы свойственно искушённым и сильным, но они не сами по себе отгоняют их, а с Божиею помощью решаются на брань против них как облечённые благодатию и всеоружием Господа!»

Ты же, – продолжает он, – если видишь нечистоту лукавых духов, то есть помыслы, внушаемые ими твоему УМУ, не ужасайся и не дивись, если же и благими покажутся тебе – не внимай им, но, насколько можно, с д е р ж и в а й  д ы х а н и е  и затворяя УМЪ и Сердце (ХАРА), вместо оружия призывай часто и усердно Имя Господа……… и лукавые духи отбегут от тебя, палимые невидимо огнём Божественного Имени. Когда же УМЪ успокоится от помыслов, наблюдай за своим Сердцем и опять продолжай душевную «у м н у ю   м о л и т в у».

Много дел добродетельных, но по отношению к  т р е з в е н и ю   все они только частности; молитва же сердечная есть источник всего доброго и как вода, напояющая Сад, услаждает всякую душу – говорит Григорий СИНАИТ. Блаженный сей муж, изучивший писания всех духовных отцов и следовавший им, советует особое иметь прилежание к молитве и стараться, если можно, избегать во время молитвы всяческих помыслов не только дурных, но и таких, какие кажутся нам хорошими, ибо безмолвие есть утверждение всех помыслов, и внимая даже добрым, мы теряем болшее.

Б е з м о л в и е  есть искание Господа в Сердце (ХАРА), то есть постоянное Разумом соблюдение Сердца (ХАРА) в молитве, – говорит Симеон Новый БОГОСЛОВ. Многословие и в молитве ведёт УМЪ к рассеянности, а малословие собирает его, – говорит святой Иоанн ЛЕСТВИЧНИК.

Особенно нужно стараться о благочестивой молитвенной деятельности ночью. Ночью – говорит Филофей СИНАИТ – более очищает УМЪ. И святой Исаак сказал: «Всякая молитва, совершаемая ночью пусть будет в твоих глазах выше всех дел совершенных тобою днём. Самая приятность проведенного дня зависит от хорошо проведённой ночи».

Блаженный Исихий ИЕРУСАЛИМСКИЙ предлагает четыре способа мысленного делания: или беречь себя от нападений врага; или иметь сосредоточенное Сердце (ХАРА), не отзывчивое никакому лукавому помыслу, и молиться; или призывать Господа Иисуса Христа на помощь, или постоянно иметь в памяти час смертный. Всё это, – говорит он, – препятствует входить к нам лукавым помыслам, и тот, кто исполнит что-либо из сего, уже приобретает «трезвение УМА» и совершает «мысленное делание». Рассмотрев всё с подробностями, каждый из нас да подвизается тем способом, какой найдёт себе по силам.

 

 

 

Р.Г. Скрынников

ГОСУДАРСТВО  И  ЦЕРКОВЬ НА  РУСИ  Х1У – ХУ1 вв.

Подвижники русской церкви

*

НОВОСИБИРСК  «НАУКА»  СИБИРСКОЕ  ОТДЕЛЕНИЕ  1991

 

Паисий уехал из столицы на Белозеро. Тем временем в Россию вернулся самый выдающийся из его учеников – НИЛ. Во время странствий за рубежом он совершил паломничество в Константинополь и побывал на Афоне. Первый русский монастырь был основан там ещё при Ярославе Мудрым. В Х1У в. афонские монастыри стали одним из центров развития религиозной мысли Востока, колебавшейся между схоластикой и мистицизмом. Теоретик мистицизма Григорий СИНАИТ учил, что человек может общаться с Богом посредством веры. Лишь чистой душе, свободной от земных помыслов и страстей, открывается сияние божественной славы. Последователем СИНАИТА был Григорий ПАЛАМА. Противниками исихастов выступали приверженцы Варлаама Калабрийского, одушевлённые рационалистическими идеями. Отвергая силлогизмы как путь познания истины, и с и х а с т ы  утверждали, что Разум убивает веру, что человек совершенствуется не через размышление, а через самоуглубление и безмолвие.

На константинопольском соборе 1341 г. афонские монахи предложили следующую формулу: «Достойно Бог даёт благотворящую благодать, которая, будучи не создана и всегда существуя в присносущем Боге, есть самобытный свет, явленный святым мужам». В Х1У в. мистические идеи  и с и х а с т о в  получили широкое распространение на Балканах. Русь не была подготовлена к восприятию учения  и с и х а с т о в  в момент его возникновения. Но столетие спустя положение переменилось.

 

Возрождение русской духовности через  И с и х а з м

На Афоне Нил СОРСКИЙ получил возможность близко познакомиться с теорией и практикой  и с и х а с т о в. По возвращении на Русь он выступил с идеей возрождения русской духовности через исихазм. С благословения учителя Нил окончательно покинул Кирилло-Белозерский монастырь и основал скит на р. СОРКЕ, в 15 верстах от Кириллова. Сорка протекла в низменной заболоченной местности и сама больше напоминала болото, чем текучую реку. Над ней постоянно вились тучи комаров. Нилова пустынь не была населением отшельника-анахорета. Нил отверг общину ради скита, «еже со единым или множае со двема братома житии». Скиту не нужен был ни игумен-управитель, ни учитель-наставник. Служение ближним приобретало чистый вид: «Брат братом помогает».

Иосиф Санин (Волоцкий) надеялся реформировать русское монашество, сохранив богатые, процветающие монастыри. Нил звал к отказу от богатств, к пустынножительству. Духовная нищета, в его глазах, была верным путём для достижения идеала, духовной жизни. «Очисти келью твою, – поучал НИЛ, – и скудность вещей научит тя воздержанию. Возлюби нищету, и нестяжание, и смирение». Монахам следует жить в пустынях и кормиться «от праведных трудов своего рукоделия». Однако все телесное должно служить лишь приуготовлению к погружению в духовную жизнь. «Телесное делания» – листья, тогда как духовная жизнь – плоды древа. Без  «у м н о г о  д е л а н и я» телесное – лишь «сухие сосцы».

 

Понятие духовной жизни Нил трактовал в духе исихастов. Своё мистическое учение, по замечанию историка церкви Г.П. Федотова, Нил излагал преимущественно словами греков, за которыми он следовал также и в практических делах. Общение с Богом достигается  в н у т р е н н и м  озарением, состоянием фаворского света. Для такого общения надо погрузиться в себя, достигнуть  в н у т р е н н е г о  б е з м о л в и я, повторяя: «Господи Иисусе Христе, сыне Божий, помилуй мя». Молящемуся следует задержать дыхание, «да не часто дышеши». Истинному духовному «деланию» чужды зримые видения, даже если это видения горнего мира. «Мечтаний же зрака и образа видений, – наставлял Нил, – отнюдь не приемли никако же, да не прельщён будеши». В духовном труде подвижник достигает блаженства. «Вжигается воистину в тебе радость, – говорил Нил словами Исаака СИРИНА, – умолкает язык… и впадает во всё тело пища пьяная и радование». Но божественное состояние, как считал Нил, не должно отнимать у подвижника всё его время, потому что часть его нужно посвящать ближним, «да имут время и о братии упразднятися, и промышляти словом служения».

В массе чёрное духовенство осталось глухо к проповеди Нила. Лишь немногие избранные откликнулись на его призыв. В дремучих вологодских лесах, среди озёр и болот возникли скиты пустынножителей, отправившихся в Заволжье, по стопам Нила СОРСКОГО. Число заволжских Старцев было невелико. Но сторонники новых идей имели важное преимущество перед традиционалистами. Паисий и его ученики пользовались покровительством монарха. Они отстаивали принципы нестяжательного жития монахов и тем самым оправдывали деяния государя в отношении новгородских монастырей и церкви. Поэтому Иван ІІІ готов был передать в руки Паисия кормило управления русской церковью. Однако поборники мистических идей исихазма не на словах, а на деле стремились к уединённой жизни и категорически отказывались к уединённой жизни и категорически отказывались прикасаться к рычагам власти.               

 

 

АКАДЕМИЯ  НАУК  СОЮЗА ССР

Институт Истории 

И.У. БУДОВНИЦ

РУССКАЯ  ПУБЛИЦИСТИКА  ХУІ  ВЕКА

Издательство Академии Наук  СССР

МОСКВА – 1947 – ЛЕНИНГРАД

 

СТЯЖАТЕЛИ  И  НЕСТЯЖАТЕЛИ

 

Вопрос о монастырском земледелии, ставший с конца ХУ века одной из актуальнейших проблем Русского государства, возник задолго до этого времени. Мы видели, что уже в ХІУ веке стригольнки выступали против вкладов в монастырь «по душе». Несоответствие между обетами иноков, отрекшихся от мира, и стремлением их накопить огромные богатства, ростовщичество монастырей и притеснение ими крестьян, алчность монахов, не останавливавшихся ни перед какими средствами, чтобы округлять свои владения, роскошный образ жизни игуменов и монастырских Старцев, – всё это претило благочестивым людям и давало сильный козырь в руки стригольникам (в последствии жидовствующим и другим еретикам) в их борьбе с официальной церковью. Проповедь стригольников пользовалась большим успехом и среди горожан, добившихся «дешевой церкви», и среди крестьянских общин, видевших в росте монастырских вотчин прямую угрозу своему существованию.

 

Учитывая эти настроения, ряд церковных деятелей также выступает против стяжательства монастырей, но одновременно в практической своей деятельности и они борются за вотчинные права церкви, за укрепление монастырского хозяйства и его упорядочение. Монастырского хозяйства и его упорядочение. Митрополит Киприан, автор знаменитой грамоты 1392 г. по которой должны были «ходить» крестьяне Константино-Елинского монастыря и выполнять на него самые разнообразные повинности, писал одному игумену: «А еже  с е л а  и люди держати инокам владеть, не предано есть святыми отци: како мощно, иже единою мира и мирьских отрекшемусь, паки мирьскими делы обязоватися, и яже разори паки съзидовати, по Апостолу, и преступника собе съставляти [т.е. преступить свои же обеты]?» Это не мешало бороться за вотчинные права своей митрополии и новгородской епархии.

Автор жития Кирилла Белозерского рассказывает, что преподобный не раз отказывался от  с ё л, которые предлагали его монастырю соседние богатые земледельцы, и только ропот братии, а, может быть, опасения за будущую судьбу монастыря, заставили Кирилла последовать общему монастырскому примеру.

Однако в духовной грамоте Кирилл Белозерский просит местного удельного князя сохранить за монастырём старое жалование и грамоты, «занеже, господине князь великий, нам, твоим нищим, ни чим боронитися противу обидящих нас, но токмо, господине, богом и пречистою Богородицею и твоим, господине, жалованием . . .».

 

«Дар дыхания» – божье имущество

Подобно Киприану и другие руководители церкви выступают с рядом посланий о неприкосновенности церковного имущества. Впротивовес доводом еретиков, они выдвигают положение, что церковные имения это божье имущество, на которое никто не смеет посягать, что монастырские вотчины дают инокам возможность спокойно, не заботясь о пропитании, предаваться прямому своему делу и молиться за всех православных христиан, что монастырская казна идёт на удовлетворения нужд нищих, вдов и сирот….

 

В Новгороде, очевидно, было так много охотников «учинить грубость» святой церкви, что между 1491 и 1504 гг. в синодик, ежегодно возглашаемый на первой неделе великого поста, там было даже включено следующее анафемствование: «вси начальствующи и обидящии святыя божия церкве и монастыреве, отнимающее у них данные тем  с е л а  и винограды, аще не перестанут от такового начинания, да будут прокляты» вскоре это анафемствование стало провозглашаться и в других епархиях.

Не случайно во второй половине ХУ века выступления руководителей русской церкви в защиту церковных имуществ становится всё более воинственными….

 

Но в среде самого духовенства к концу ХУ века выделяется воинствующая группа, тесно связанная с боярством, которая была заинтересована в секулиризации монастырских земель. Всеми выступами ей средствами пропаганды – и устными выступлениями, и литературными произведениями, и с помощью закулисных влияний группа эта проповедовала совершенное нестяжательство монахов, полный их отказ от владения сёлами с крестьянами. Духовным главой этих нестяжателей был знаменитый Старец Нил Сорский.

 

Очень мало сохранилось о нём (Ниле Сорском) биографических сведений. В то время как жизнь его идейного противника Иосифа Волоцкого увековечена в трёх житиях, о Ниле Сорском, не осталось ни жития, ни памяти. Восторжествовавшие в результате жестокой борьбы монахи-стяжатели постарались, чтобы из всех монастырских библиотек (а они в древней Руси являлись основными книгохранилищами) было изъято всё, что напоминало знаменитого нестяжателя.

 

В основу своего мировоззрения Нил Сорский положил необходимость удалиться, бежать от мира с его «злосмрадием», где люди обуреваемы многочисленными страстями и нравственными недугами. Удалившись от мира, человек должен следить лишь за самим собой, за своим нравственным усовершенствованием (т.е. посредством своего дыхания «мысленным (умным) деланием»), до недостатков же других ему дела нет: «отвращайся слышати и видети вещи братняя и тайнества их и деяния».

 

Стяжание чужих трудов – самый тяжкий грех

Главным пороком Нил СОРСКИЙ считает стяжание, монашеское присвоение духовных плодов чужого труда. Обличение этого порока составляет один из центральных пунктов его учения. Именно против этого порока он в «Предании ученикам» особенно предостерегает своих последователей. «Стяжания…, иже по насилию от чюжих трудов събираема, – поучает Нил СОРСКИЙ, – вносити отнюдь несть на ползу нам». Стяжатели ссылаются на то, что, сосредоточив в своих руках божье богатство, они получают возможность творить  м и л о с т ы н ю. Нил СОРСКИЙ говорит, что давать милостыню это заповедь, которая, по словам Василия Великого, придумана для тех, кто лукаво скрывает свои достатки. Не имеющий излишков не должен творить подаяние, и если он скажет, что ничего не имеет, то не солжёт, говорит Варсонофий Великий. Истинный инок не должен творить милостыню, ибо его нестяжание – выше подаяния.

 

Неприлично любоваться делом рук человеческих

Нельзя оправдать стяжания и стремлением украшать храмы. Нил Сорский высказывается против внешнего благолепия храмов, как и против внешней обрядности вообще. Он приводит пример великомученицы Евгении, которая не приняла принесённых ей в дар священных серебряных сосудов, потому что инокам стяжать серебро не подобает. Святой Пахомий украсил свою церковь великолепными колонами очень искусной работы, но, полюбовавшись на их красоту, он решил, что неприлично любоваться делом рук человеческих, и приказал братии обезобразить колонны.

 

Высказываясь против милостыни, являющейся, своеобразным актом вмешательства инока в ход мирских дел, Нил Сорский попутно определяет обязанности инока при его соприкосновении с внешним миром. Иноческая милостыня, говорит он, заключается в моральной поддержке, в том, чтобы «помощи брату словом въ время нужди и утешити скорбь рассуждением духовным, но и сие могущих» (т.е. это могут себе позволить только способные на такое дело).

 

Отвергая стяжательство, Нил Сорский требовал от иноков, чтобы они жили плодами духовных трудов своих. Повторяя слова Апостола Павла: «Не делаяй, да не ясть» (кто не работает, да не ест), Нил в своём ските установил порядок, что каждый обязан был заниматься физическим трудом. Только в крайнем случае, если по немощи или другой уважительной причине (благословенной вине»)  нельзя содержать себя трудом. Нил не возборонял брать милостыню, но «нужная, а не излишняя». Он строго осуждал монахов-попрошаек, переполняющих города и сёла, смущающих домовладельцев, которые видят у дверей своих «тех прошаков».

 

Иноческий идеал

Попрошайничество бродячих монахов претило Нилу Сорскому ещё и тем, что они постоянно общались со «злосмрадием мира, в отречении от которого он видел иноческий идеал. Мирскую суету ему напомнили даже большие общежительные монастыри. Разбирая в главе  одиннадцатой своего Устава три формы иноческой жизни – полное уединение, жизнь в ските и общежительном монастыре, Нил Сорский отдаёт предпочтение скитской жизни, т.е. небольшому содружеству из нескольких человек. Не многие могут выдержать совершенное отшельничество. При соприбывании же с одним или двумя молитвенниками (т.е. при скитническом житье) «брат братом помогает, яко град тверд». «. . .  Пение, молитва, чтение и поучение от духовных, рукоделие . . .» – вот круг занятий и интересов уединившегося в скит инока.

 

 «мысленное делание» («умное делание»)

Но и пение и молитва, и чтение, и «поучение от духовных» не должны носить внешний, обрядовый характер, а  о з а р я т ь с я  м ы с л ь ю, нравственным подвигом, работай УМА и Сердца (ХАРА). Нил Сорский говорит о важности и необходимости для инока «м ы с л е н н о г о  д е л а н и я» – внутреннего духовного самосершенствования, постоянного наблюдения за своим УМОМ и Сердцем (ХАРА). И чтение должно быть проникнуто тем же «мысленным деланием».

Надо следовать, учит Нил Сорский, писанию, но выбирать писание нужно критически, с разбором: «писания бо многа, но не вся божественна суть. Ты же истинное известие испытав от чтения, сих держися, и бесед разумных и духовных мужей, – понеже не вси, но разумнии разумеют сих … » .

 

Как укреплять и ободрять себя в борьбе за нравственное совершенство? – спрашивает Нил Сорский. Прежде всего отвечает он, не малодушенствовать и не унывать и не остановиться на пути подвига. При всём том, когда удостоишься посещения благодатного, «не обеспечалишися (т.е. не предавайся чрезмерному довольству. – И.Б.), ниже възвысишися».

Труден путь борьбы со страстями, и великий подвиг требуется для того, чтобы их преодолеть. Следуя писателю 1Х века Филофею Синаиту, Нил СОРСКИЙ в главе первой своего Устава анализирует страсть во всех её фазах. После первой её вспышке («п р и л о г а») наступает «с о ч е т а н и е» когда человек поддаётся возникшему смыслу, затем происходит «с л о ж е н и ю» (начало увлечения), пленение и страсть.

 

Бороться со страстью надо, задушив её в зародыше, в «п р и л о г е». одно из мощных средств борьбы это молитва, но не обыкновенная, а  в н у т р е н н я я, «у м н а я  м о л и т в а», т.е.  с о с р е д о т о ч е н н а я  на дыхании. Вначале может быть, трудно отрешиться от посторонних мыслей, но не надо отчаиваться. Кто достиг внутренней молитвы, тому внешняя с пением псалмов и проч. не нужна.

 

Прямое «безумие»

Из сочинений Нила Сорского перед нами вырастает облик автора. Это был человек, умевший наблюдать, мыслить и чувствовать. Наблюдая окружающее его общество, одержимое страстью сребролюбия, гордости и тщеславия. Нил Сорский осудил это общество и пришёл к выводу, что с ним не следует общаться, что его надо избегать. Многие предрассудки столь естественные не только в то время, но значительно позднее, вроде того, что люди кичатся знатностью своего рода или высоким общественным положением, представляются Нилу Сорскому прямым «безумием». Усиленная работа мысли привела Нила Сорского к убеждению в погрешимости многих общепризнанных авторитетов. Он требует критического подхода к Писанию. Требование это, с одной стороны, возвышает его над московскими книжниками, которые с равным благоговением относились к любому «писанию книжному», а с другой –роднит его с еретиками, которые также критически разбирались в «божественной» литературе.

 

Но при всём том Нил Сорский не только не ставил себе целью переделать современное ему общество, но не решался даже резко его осуждать, рассматривая обличение чужих пороков как своего рода «гордость», «тщеславие» и «страсти».

 

 

БОРЬБА  ПРОДОЛЖАЕТСЯ

Нил Сорский умер в 1508 г., Иосиф Волоцкий – в 1515 г. но с их смертью идеологическая и политическая борьба обоих лагерей  не прекратилась. Партию осифлян возглавил Даниил, преемник Иосифа по игуменству в Волоколамском монастыре, а с 1522 г. – митрополит всея Руси. Во главе нестяжателей стал Вассиан Косой, переехавший из своей заволжской пустыни в Москву и развернувший здесь усиленную пропаганду за секуляризацию монастырских земель.

 

Основными пунктами полемики по прежнему оставались вопросы о монастырском землевладении и в борьбе с еретическими. Дело в том, что и после соборов 1503 и 1504 гг. оба вопроса не потеряли своей жгучести.

 

Боролся с еретиками и Даниил после постановления своего в 1522 г. митрополитом.

Не все сочинения Вассиана Косого дошли до нас иноки-осифляне не переписывали их и в монастырских библиотеках не хранили. В своей полемике с Иосифом Волоцким, написанной в форме диалога, Вассиан часто отсылается на свои какие-то «тетради», гле было не менее, 11 Слов; ни одной из них не сохранилось. В дошедших до нас полемических сочинениях Вассиана он обличает преимущественно монастырское стяжательство. «. . . Где, – спрашивает Вассиан, – в священных и апостольских и отечьских преданиях велено есть иночьскому житию произъобилие стяжаний, сиречь села многонародна стяжавати и порабощати христиан, братию свою, и от них неправедне сребро и злато собирати? . . .». Вы омрачили свои очи, пишет далее Вассиан, обращаясь к монахам-стяжателям, сребролюбием и славолюбием, не желая разуметь преподносимых нам целомудренных духовных врачеваний, и уподобляетесь, выражаясь языком псалмов, аспиду глухому, затыкающему уши свои.

Вассиан понимает иноческое житие, как нищету, милостыню и всяко братолюбие и състрадание, «неисчерпаемые щедроты и благодати пучину» ко всем людям, «злым и благим, праведным и неправедным». Бог заповедал продать свои имения и деньги раздать нищим. Поступаем ли мы, спрашивает Вассиан, по заповеди Господней или нет? увы, даже вступая в монастырь, мы не перестаём всеми способами приобретать себе села и имения, то «ласканием» выпрашивая их у вельмож, то прикупая. Забывши божьи заповеди о нищите, нестяжании и правде, вместо того, чтобы безмолствовать (т.е. жить в тишине), питаясь своим рукоделием и трудами «градов беспрестани объеждяем и в руки богатых взираем; разным образом ласкающее их и раболепие угрождающе им, даже възможем приати у них ли село или деревнишко или сребро или доколе что от животных».

 

 

 

По благословению Святейшего Патриарха Московского и всея Руси АЛЕКСИЯ ІІ

Преподобный МАКСИМ ГРЕК

Свято-Троицкая Сергиева Лавра  1996

 

ЖИТИЕ Преподобного МАКСИМА ГРЕКА

«Праведныхъ души въ руце Божией, и не прикоснётся их мука. Ибо предъ лицемъ человеческимъ аще и муку примукутъ, упование ихъ безсмертия исполнено: и вмале наказании бывшее, великими благодетельствовани будут, яко Богъ искуси ихъ и обреете ихъ достойны себя (Прем. Сол. 3, 1 – 5).

 

С особою ясностью исполнилось это слово Писания на сем Преподобный Максим, праведная жизнь которого протекла большею частию в темницах и страданиях, которым он подвергся за свою самоотверженную, просветительскую деятельность за труды, подъятые им на пользу и во спасение ближних. Таков уж удел всех искренно присутствующих работати Господеви (Сир. 2, 1)!

 

Преподобный Максим был по происхождению Грекъ, из города Арты, в Албании, близ Эпира. Родился около 1480 года, от родителей богатых и благоченстивых, Мануила и Ирины.

Первоначальное образование в науках Максим получил от своего же родителя, ибо в то время, с падением Константинополя и порабощением всех Греческих областей под иго Магометянъ, все училища были уничтожены. … А как в Греции в описываемое время невозможно было любознательному уму получить высшее научное образование, то многие юноши для образования себя в науках отправлялись в Европейские государства. Италия в то время отличалась особенным покровительством науке, и повсюду в знатнейших городах учреждались библиотеки. Папы, государи и богатые граждане спешили спасать Греческие рукописи от истребления невежественными Турками.

 

Максим прибыл на Афоне около 1507 года и поступил в братство Благовещенской Ватопедской обители, где принял и пострижение в монашество.

Около десяти лет преподобный Максим провёл в Ватопедской обители в подвигах воздержания и молитвы и в изучении свято-отеческих писаний и творений других знаменитых авторов духовной литературы.

Сын великого собирателя земли Русской, Іоанна ІІІ, и Царевны Греческой Софии. Великий Князь Василий Иоаннович, пользуясь миром своей державы, обратил внимание на множество древних Греческих книг собственного его книгохранилища, которые принесены его царственной матерью, и пожелал найти учёного Грека, который мог бы заняться разбором этих книг и переводом некоторых из них

 

Наши святители давно обратили внимание на порчу книг. Поэтому Великий князь Василий Иоаннович в 1515 г., обратился с просьбой к Вселенскому Патриарху Феолипту и к Проту (старейшине над всеми настоятелями) Святой Горы, Симеону, о присылке к нему на время Ватопедского Старца Саввы, для перевода греческих книг.

Посему преподобный отец Протъ избрал честнейшего их брата Максима из священной обители Ватопедской, как искусного в Божественном писании и способного на истолкование всех книг церковных и Эллинских, поелику от юности в них возрос и научился им опытно, и хотя не знает Русского языка, а только Греческий и Латинский , но он может вскоре ему научиться.

 

…Максим с изумлением сказал Великому Князю, что и в Греческой земле ему не приходилось видеть такого множества книг.

Здесь эти книги были встречены с великою радостию, так как Римляне давно их добивались. Они с жадностью начали переводить и печатать все принесённые книги на Латинский язык, а Греческие подлинники вероломно сожгли. Таким образом Греческая учёность совершенно оскудела, будучи уничтожена в самой Греции руками варваров, а на Западе – не менее варварским поступком Латинян. Но и в России великокняжеская библиотека просуществовала не долго: она погибла впоследствии в смутное время; сохранилось лишь то, что успел извлечь из неё преподобный Максим.

 

Трудно было Максиму отделить от чистой пшеницы толкований Св. Отцовъ примесь еретических плевел; для этого требовалась строгая осмотрительность и глубокие знания богословия…

 

Далее Максим просил у Государя достойного вознаграждения своим сотрудникам: переводчикам и писцам, а себе, как единственной милости, просил позволения возвратиться в Святую Гору вместе с возвращающими спутниками своими, Неофитом и Лаврентием.

Но не суждено было Максиму когда-либо возвратиться на родину. Великий Князь, получив от Максима переведённую псалтырь, передал её на рассмотрение  митрополиту.

Обилие назидательных мыслей, ясность и вразумительность перевода, – всё это заставило дать весьма одобрительный отзыв об этом труде, как говорит о сем «Сказание о Максиме».

  И так перевод показал, что многого можно было ожидать от учёного Грека, поэтому Великий Князь никоим образом не соглашался отпустить его на Св. Гору, а поручил ему, по указанию Митрополита, перевести толкование Иоанна Златоуста на Евангелие от Матфея и Иоанна.

 

Дорожа верою своею как сокровищем, которое должно быть тщательно оберегаемо, большинство ограничивалось  в н е ш н и м исполнением обрядовой её стороны, считая её достаточным для спасения. Исполняя усердно внешние обряды, мало кто знал их существенное значение и  мало кто старался об этом узнать. Отсутствие просвещения и умственного развития оставляло полный простор суеверию. Ревность к своей вере проявлялась не столько желанием изучить её и исполнять то, что она предписывает, сколько презрением к вере чужой. Особенно враждебно смотрели на веру Латинскую.

 

С таким же чувством недоверия отнеслись и к исправлению книг. Инок Максим должен быть испытать тяжёлую участь, часто постигшую тех, которые, стоя выше современного общества, стараются просветить и преобразовать общество. Между тем как лучшие люди того времени высоко ценили труды учёного Грека, с благодарностью внимали его наставлениям и многие из них за счастие считали называться его учениками, – в другой части общества слышался уже ропот, выражались смонения. «Можно ли, говорили многие, исправлять книги, по которым столько святых мужей угодили Господу? Максим не исправляет, а портит святые книги и наносит великую обиду Русским чудотворцам».

Смелые обличения Максима усиливали негодование против него. Во многих статьях своих он горячо укорял слушателей за незнание и несоблюдение христианского закона: за суеверие, заменяющее Веру; за исполнение одного внешнего обряда, не освящённого  в н у т р е н н и м  душевным подвигом; за все пороки, которые жили во многих рядом с наружною набожностию. Он убеждал православных не полагать себе спасение лишь в личном исполнении внешних постановлений Церкви, в воздержании от мяса, рыбы во время поста, в частых поклонах, но стараться всеми силами души воспринят закон Божий, угождать Богу милосердием, покаянием, чистотою жизни; он говорил, что люди только прогневляют Господа, предлагая «доброгласных пений и колоколов шум, многоцветное икон украшение, а не милуя нищих и сирых, не отставая от зла и порока; таковым Господь скажет, говорил Максим: «вы книгу Моих словес внутрьуду и внеуду обильно украшаете сребром и златом; силу же писанных в ней словес не приемлете и не исполняете». В одной статье своей: «Слово отъ лица Богородицы къ лихоимцамъ и всякой злобы исполненнымъ и канонами великими угождать чающимъ», он от лица Богородицы говорит христианину: «Твоё частое «радуйся», будет приятно мне, когда отстанешь от злобы, лжи, разврата, хищения чужого достояния; а пока ты угнетаешь убогих, удручая их поборами и ростами, ты ничем не отличаешься от язычника и христоубийцы, хотя и хвалишься крещением. Я не внемлю тебе, как ни пой бесчисленные каноны и стихиры красным голосом и высоким воплем».

В подобных словах многие готовы были видеть если  не прямо ересь, то по крайней мере неуважение к святым обычаям. К этому присоединилось иногда и личное неудовольствие.

 

Когда смелый обличитель зла указывал на жестокость и несправедливость сильных в отношении подчинённых, на неправду и продажность в судах, на равнодушие духовенства к общественной нравственности и иные недостатки; то не мало лишь чувствовало себя задетыми его укорами и раздражалось против него. Довольно долго эти враги Максима негодовали на него втайне, ибо он втайне, ибо он имел много друзей и сильных покровителей: митрополит Варлаам был к нему постоянно благосклонен; Великий Князь любил беседовать с ним. Максим имел к нему свободный доступ и часто ходатайствовал пред ним за несчастных и осужденных.

 

Даниил ученик иосифа Волоколамского

…князь велел ему удалиться (Шенмякину) в Спасо-Каменный монастырь, а место его занял ДАНИИЛЪ, учкеник Иосифа Волоколамского, бывший сем лет игуменом Волоколамской обители после Иосифа. Даниил угождая во всём великому князю, приобрёл вскоре великую силу.

 

Незаконные постановления…Ложная мысль

С самого начала Даниил обнаружил нерасположение к Максиму, вследствие участия его в споре о монастырских имуществах. Были к тому и другие причины. Известно было, что Максим считал постановление Даниила в Митрополита, без сношения с Греческим Патриархом, незаконным; также он признавал незаконным обязательное включение в архирейскую присягу того, чтобы никого не принимать в рукоположенных Константинопольским Патриархом в священный сан. Эти нововведения действительно смущали ревнителя прежнего единства Русской Церкви с Греческою, а поэтому он старался опровергнуть появившуюся в то время на Руси ложную мысль, будто самые святые места Востока осквернялись от долговременного пребывания «в области безбожных Турок поганого царя», и что поэтому не должно принимать рукоположения от патриарха Константинопольской Церкви, как и от Латинской, и не допускать в свою церковь рукоположенных ими. На вопрос Максима, почему новый митрополит поставлен без сношения с Греческим Патриархом, ему отвечали, что на это есть в Москве благословенная грамота от Константинопольского Патриарха, которую дозволяется Русским Митрополитам ставиться своими Епископами. Однако, при всем тщательном розыске, такой грамоты не оказалось.

 

Особенно настойчиво Максим доказывал вред происходящий от владения  монастырей населёнными имениями.

 

В 1503 году вопрос о монастырских имуществах был представлен обсуждению Собора. Иоанн ІІІ велел от своего имени предложить Собору вопрос: прилично ли духовенству, а в особенности инокам, владеть сёлами? Преподобный Нил СОРСКИЙ тотчас же ответил отрицательно.

 

Как бы то ни было, но поднятый вопрос не замолк и возбудил горячие прения. Главными представителями двух противоположных направлений по этому вопросу были две замечательные личности, обе причисленные впоследствии к лику святых: это – преподобный Нил СОРСКИЙ и преп. Иосиф Волоколамский. Из них первый видел в иночестве лишь жизнь сокровенную во Христе, и посвящённую молитве и   в н у т р е н н е м у  деланию души, Пр. Нил обращал мало внимания на внешнюю сторону монашеской жизни, не требовал ни строгого поста, ни многочисленных поклонов; он даже выражал мысль, что чрезмерные подвиги  могут сделаться опасными, питая внутреннего фарисея и внушая подвижнику мысль о заслуге пред Богом. Но за это он требовал, чтобы подвижник строго следил за помыслами и  в н у т р е н н и м и  движениями души, наблюдая чтобы УМЪ  и Воля (Дыхание) направлялись по заповедям Евангельским – чтобы заповеди эти прежде исполнялись  в н у т р е н н е, ибо только в таком случае они будут беспрепятственно и непогрешительно исполняться и внешними действиями. А если кто не направляет себя  в н у т р е н н е  по заповедям, тот не может исполнить их и внешним своим поведением. Также учил он и о молитве требуя главным образом  в н у т р е н н е й  молитвы. «Умная молитва, пишет он, выше внешней. Кто молится только устами, а об УМЕ небрежет, тот молится на Воздух; ибо Бог внимает УМУ. Упражнение во  в н у т р е н н е й  молитве доводит человека до высшего духовного совершенства… Если не можешь молиться без помыслов, а даже видишь их умножающимся, не малодушествуй, а пребывай постоянно в молитве». На Соборах Пр. Нил требовал  н е с т я ж а т е л ь н о с т и  иноков и милосердия к кающимся еретикам.

 

 

Несколько иначе смотрел на монашество Препод. Иосиф Волоколамский. В то время, как Пр.  Нил видя в иноке лицо, совершенно отрекшееся от мира, не желал даже, чтобы иноки принимали церковные должности, – Иосиф видел в монашестве силу, которая должна влиять на мир, воспитывая в стенах монастыря будущих деятелей для внешней церковной обрядности: мудрых наставников, пастырей Церкви и т. п. Строгий к еретикам строгий к самому себе, – Иосиф скорбел об ослаблении монашеской жизни и считал необходимым подчинение иноков более строгому уставу и употребление более строгих мер против нарушителей онаго. Поучения Иосифа хотя и не касаются так глубоко внутренней жизни, весьма однако назидательны. Князья и вельможи обращались за наставлениями к нему, и он устно и письменно увещевал их быть справедливыми к подданным, милосердными к бедным, не удручать рабов чрезмерными трудами, заботиться об их благосостояния. Милосердие и щедрость к нуждающимся были правилом в обители Иосифовой; она всегда была отверста для бедных; алчущих она кормила, покоила странников и больных, для чего был построен при монастыре странноприимный дом. Во время случившегося голода. Волоколамская обитель кормила ежедневно до 700 больных, снабжая поселян семенами и всем в чём они нуждались. Всех, приходивших за помощью, Иосиф принимал радушно. Щедрая благотворительность требовала значительных средств – и обитель Иосифова нескудно получила их от доброхотных дателей. Расходясь с Пр. Нилом во взглядах и на монашество и на способе действия против еретиков, Иосиф однако вовсе не расходился с ним в ревности служения Богу, хотя оба шли к  сему разными путями.